Трактир "Поэзия"

Здесь предлагаю делиться стихами о животных, которые трогают человеческую душу. Пожалуй, начну.



Вознаграждение

Он родился таким - нелюбимым, ненужным,
Раздражая людей своим видом наружным,
Самым страшненьким был из рожденных котят.
И никем был не выбран, никем был не взят...
И пищаньем своим раздражал даже кошку,
И решили хозяева выбросить крошку.
А он выжить сумел, не замерз, не подох,
Научился бороться, спасаться от блох,
Побеждать и сражаться в неравных боях,
Закаляясь, мудрея на этих страстях.
Поедая отбросы у мусорных свалок,
И скрываясь от криков и брошенных палок.
Им пугали родители шумных детей,
Шкурка цвет потеряла от снега, дождей,
Внешний вид заставлял возмущаться народ:
«До чего же ужасно-уродливый кот!»
Даже местные псы и собаки
Избегали с котом этим драки...
Он покорно терпел, ожидая прощенья,
Он причины не знал людской злобы и мщенья,
Он бежал за детьми и выпрашивал ласку,
Терся лбом и мяукал, увидев колбаску.
Благодарно мурлыкал сердобольным старушкам,
Их размоченным в банках консервных горбушкам.
Как-то утром от криков проснулся весь дом,
Это было весной, это было с котом,
Он лежал на боку, и мяукал от боли,
И вокруг была лужа от вытекшей крови.
Он хрипел, задыхался, пытался ползти,
К тем, кто мог бы помочь, к тем, кто мог бы спасти...
И в глазах было столько страдания,
Умирая, он ждал сострадания.
Вдруг увидел он над собой человека,
Как и кот - он был инвалид и калека.
Замурлыкал, почувствовав рядом тепло,
Он привык быть ненужным и чувствовал зло.
А здесь трепетность и соучастье,
А здесь помощь, где боль и несчастье...
Человек, прижал к сердцу дрожащий клубок:
- Потерпи, милый котик! Я рядом, сынок!"
И укрыв его тельце махровым шарфом,
Осторожно понес по дорожке за дом...
Это утро застыло у многих в глазах,
До сих пор вспоминают старушки в слезах,
Как их добрый сосед, сам больной, еле ходит,
На прогулку кота необычного водит.
Кот-красавец, какой-то, мол, редкой породы,
Что однажды его чуть не сбили уроды.
Такой умненький котик! И верный - на диво...
И на солнышке шкурка сияет красиво!
Никуда не уходит от ног инвалида,
Умиленье такое от этого вида!
И привязанность, преданность на загляденье,
Ну не котик, а прелесть! Вознаграждение...

Марина Бойкова



Песнь о собаке

Утром в ржаном закуте,
Где златятся рогожи в ряд,
Семерых ощенила сука,
Рыжих семерых щенят.
До вечера она их ласкала,
Причесывая языком,
И струился снежок подталый
Под теплым ее животом.
А вечером, когда куры
Обсиживают шесток,
Вышел хозяин хмурый,
Семерых всех поклал в мешок.
По сугробам она бежала,
Поспевая за ним бежать...
И так долго, долго дрожала
Воды незамерзшей гладь.
А когда чуть плелась обратно,
Слизывая пот с боков,
Показался ей месяц над хатой
Одним из ее щенков.
В синюю высь звонко
Глядела она, скуля,
А месяц скользил тонкий
И скрылся за холм в полях.
И глухо, как от подачки,
Когда бросят ей камень в смех,
Покатились глаза собачьи
Золотыми звездами в снег.

Сергей Есенин, 1915



Стихи о рыжей дворняге

Хозяин погладил рукою
Лохматую рыжую спину:
— Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,
Но все же тебя я покину.
Швырнул под скамейку ошейник
И скрылся под гулким навесом,
Где пестрый людской муравейник
Вливался в вагоны экспресса.
Собака не взвыла ни разу,
И лишь за знакомой спиною
Следили два карие глаза
С почти человечьей тоскою.
Старик у вокзального входа
Сказал: — Что? Оставлен, бедняга?
Эх, будь ты хорошей породы...
А то ведь простая дворняга!
Огонь над трубой заметался,
Взревел паровоз что есть мочи,
На месте, как бык, потоптался
И ринулся в непогодь ночи.
В вагонах, забыв передряги,
Курили, смеялись, дремали...
Тут, видно, о рыжей дворняге
Не думали, не вспоминали.
Не ведал хозяин, что где-то
По шпалам, из сил выбиваясь,
За красным мелькающим светом
Собака бежит, задыхаясь!
Споткнувшись, кидается снова,
В кровь лапы о камни разбиты,
Что выпрыгнуть сердце готово
Наружу из пасти открытой!
Не ведал хозяин, что силы
Вдруг разом оставили тело
И, стукнувшись лбом о перила,
Собака под мост полетела...
Труп волны снесли под коряги...
Старик! Ты не знаешь природы:
Ведь может быть тело дворняги,
А сердце — чистейшей породы!

Эдуард Асадов



***
Всегда есть тот, кому ты нужен,
Кто так в тебя наивно верит,
Кто доверяет смело душу,
Кто ждать готов, любя, у двери...
Кто каждый миг - дыханьем, взглядом
К тебе всегда готов стремиться,
Всегда есть тот, кто просто рядом,
Кто быть ненужным не боится...
Кто знает, что любовь не просят,
Кто знает, что любовь не милость,
Чтобы ее монеткой бросить,
Чтобы она к ногам скатилась...
Но в час любой, когда невзгоды
В свои тиски сжимают сердце,
Всегда есть тот, кто в непогоду
Тепло отдаст тебе - согреться...
...Всегда есть тот, кому ты нужен,
Упрямый, гордый, полный боли,
Кто молча примет твою душу
В свои горячие ладони...
И не напомнит в час печали,
Когда в тоске завоет ветер -
«За тех, кого мы приручаем,
Всегда, всегда, всегда в ответе...»

Н. Азизова



***
Мой пес, мне так нужны твои глаза -
Доверчивые, строгие, как память,
Такие есть в церквях на образах,
Что тихо разговаривают с нами.
Меня ты согревал своим теплом,
Усталых рук касаясь мокрым носом.
Ну как случилось, что твое "потом"
Вдруг оказалось земляным откосом?
Скажи, как отыскать твои следы
Через пространства световые годы.
Найди меня, прошу, найди, найди -
Тебе дано ведь это от природы.
Ночами возвращаешься ко мне,
Но, почему-то, исчезаешь утром.
А расставаться вновь трудней вдвойне...
Ах, если бы ты знал, как это трудно

Елена Гриценко



***
Я свято верю, что собака -
Последний Ангел на Земле...
Когда затянет душу мраком -
Она одна придет ко мне.
Когда меня друзья оставят,
Когда надежды предадут,
Поверить в искренность заставят
Глаза собачьи, что не лгут...
Когда мелком последней боли
Жизнь подведет черту свою,
Усилием собачьей воли
Она лизнет ладонь мою.
И даже там, в раю собачьем,
По мне тоскуя в тишине,
Она вернется в час назначенный
Последним Ангелом ко мне.

Елена Асачева



Монолог проданной лошади

На завтра коневоз уже заказан,
А ты все смотришь на меня в упор,
Давай, хозяин, оборвем все разом
И кончим, кончим этот разговор.
Почти семь лет мы жили душа в душу,
Без обещаний, клятв или молитв,
Никто не скажет, что теперь я трушу,
Я не устала от побед и битв.
Победы миг – с тобой он был прекрасен,
Когда соперник где-то далеко,
Ты был таким родным – и стал опасен,
И рядом быть мне очень нелегко.
Теперь друг друга обвинять негоже,
Нам память не для этого дана,
Пускай сейчас все вкривь и вкось, но все же -
Мы помним и иные времена.
Как три часа ты в пробках пробирался,
Чтобы меня погладить по щеке,
И в конюховке так смешно ругался,
Что, мол, опилок мало в деннике.
Однажды Сеня, конюх-алкоголик,
После работы дал попить слегка.
Когда я сутки мучилась от колик,
Ты ночевал у двери денника.
Сожми кулак, хозяин, на удачу,
Пускай в нее не верит уж никто,
Не вздумай плакать! Видишь – я не плачу,
И что мне сделать, подскажи мне, что?!
Ну хочешь, я, как кошка, спину выгну
И сделаю пиаффе без удил?
А хочешь – в высоту 2 метра прыгну,
Хоть я и не могу, ты говорил.
Но ты молчишь, уставившись на стену,
А тренеру сказал, что в эту ночь
Сломал хлысты и бич через колено,
Как будто это может нам помочь!
Еще твои слова: «Продать бы срочно.
Мой бизнес рухнул так, что хоть в петлю»
Подслушала случайно, не нарочно.
Подслушивать я, в общем, не люблю.
Все, уходи, пока, прощай, до завтра,
Не утешай, я молча погрущу,
И на тебя обижусь так внезапно.
Подумаю. Вздохну. И все прощу...

Михаил "Райтер"



***
Мне казалось - я бегу
Полем
На не чующих травы
Лапах…
Я не помню никакой
Боли,
Смерть была - один большой
Запах.
Помню небо -
Древний Кот многоликий.
Отряхнулся и пошел,
Как по карте.
Не взаправду же ведь я - Дикий,
Чтоб смотреть, что там лежит
На асфальте.
А потом запахло медом и мятой,
Я в траву влетел по самые уши
И решил, что в новой жизни (девятой)
Буду тем же, кем и был, только лучше.
Был котенком, в сказки не верил,
А потом забыл, как все забываем -
Здесь всегда распахнуты двери,
Это место называется Раем.
Рай кошачий, до последних окраин,
Благодать для тех, кто здесь поселился.
Но уж больно убивался хозяин -
Я чуть сразу же назад не родился.
Весь поникший от нахлынувшей скуки,
Брёл по Раю в поисках дома
И уткнулся в чьи-то теплые руки,
Руки пахли странно знакомо.
Не запомнилось лицо и окраска -
Прятал морду в вороте платья.
Был покой и тихая ласка,
А потом нас встретили братья.
Было солнце (просто так, не в окошке)
Золотым, как рыбка на блюде.
И все были мы - общие кошки,
А у нас, конечно, - общие люди.
Мы со взрослыми котами небрежно
Выходили в круг - померяться силой,
И мурлыкали мне кошки так нежно,
Потому что я большой и красивый.
Здесь тепло всегда, и чисто, и сухо,
Не бывает ни дождей, ни метели.
Раз порвал я, значит, Серому ухо -
Зажило, и пожалеть не успели.
Серый крут, он погиб, видно, в драке.
Серой масти - аккурат мой братишка…
По ночам ему всё снятся собаки,
Он рычит на них во сне, но не слишком.
Мне же снится: я бегу
Полем.
Каждая травинка -
Резная…
Может, каждый выбирать
Волен?
Я всего лишь кот, я -
Не знаю.

Е. Агафонова



***
Надену жилетку, найду сапоги,
А дальше все ладно и просто –
Надежней меня не найдете слуги,
Куда уж там этим бесхвостым!
А дальше – дорожка, просторы полей,
Рассказывай байки да сказки.
Пусть прочие кошки в домашнем тепле
Мурлычут от неги и ласки,
А мы побродяжим, посмотрим на мир,
Привыкнем к любой непогоде.
Сражен великан и кончается пир.
А дальше? А дальше – уходим.
Когда же хозяин со старым котом
Пройдут все земные дороги,
Их встретят на облаке с белым хвостом
Пушистые, мудрые боги.

из сказки "Кот в сапогах"



***
Из-за пазухи вынув щенка сироту,
Обратился Хозяин со словом к коту:
“Вот что, серый! На время забудь про мышей:
Позаботиться надобно о малыше.
Будешь дядькой кутенку, пока подрастет?” –
“Мур-мур-мяу!” – согласно ответствовал кот.
И тотчас озадачился множеством дел –
Обогрел, и утешил, и песенку спел.
А потом о науках пошел разговор:
Как из блюдечка пить, как проситься во двор,
Как гонять петуха и сварливых гусей…
Время быстро бежало для новых друзей.
За весною весна, за метелью метель…
Вместо плаксы щенка стал красавец кобель.
И, всему отведя в этой жизни черед,
Под садовым кустом упокоился кот.
Долго гладил Хозяин притихшего пса…
А потом произнес, поглядев в небеса:
“Все мы смертны, лохматый… Но знай, что душа
Очень скоро в другого войдет малыша!”
Пес послушал, как будто понять его мог,
И… под вечер котенка домой приволок.
Тоже серого! С белым пятном на груди!..
Дескать, строго, Хозяин, меня не суди!
Видишь, маленький плачет ? Налей молока!
Я же котику дядькой побуду пока…

отрывок из книги М. Семеновой "Знамение пути"



***
Не бейте брошенных собак.
Их много - где кусты, заборы...
Им тяжело забраться в бак,
Чтоб перерыть очистков горы.
Не бейте брошенных собак...
И вечный голод, вечный страх
Стоит в глазах собак упреком,
Заледенел, замерз в глазах,
Замерз в глазах... Так одиноко...
Когда пес раньше был щенком
И бегал, и плескался в лужах,
Все беды были нипочем -
Он просто был кому-то нужен.
Подросши, двор свой охранял
И за кусок не продавался, -
За честь хозяина стоял
Но стар стал - и ни с чем остался.
И выдворен был со двора:
Там подошли клыки острее...
Пришла бродячая пора.
Бродягу пса кто пожалеет?
Поест с утра, что Бог подал,
Не ясно - будет что на ужин,
И мир ему весь домом стал,
Весь мир. И никому не нужен...
Не бейте брошенных собак!

Роберт Рождественский



***
За что любить собак? Да, в общем-то, вы правы…
За сгрызенные тапки, за слюни на руках?
За лужу под столом, куда босая встала,
За то, что в выходной не выспаться никак?
А может быть за то, что ей лишь безразличен
И твой размер груди, да и любой размер…
Насколько ты умен, успешен и приличен…
Сантехник ли, актер, иль бомж ты, например…
За то, что без тебя не ест и не играет,
На тапочках в углу свернувшись у двери,
За то, что лишь тебе безмерно доверяет
И кость свою и жизнь – захочешь – на, бери…
Сорвешься на нее, ведь жизнь – такое дело…
Она не зарычит, не вспомнит всех обид,
А смотрит на тебя, как будто пожалела...
...Тебя. Тебе ведь плохо. И сразу все простит.
Несет любимый мяч и лапою толкает,
Мол, не грусти хозяин, все будет хорошо!
И знаешь, что смешно? Что это помогает…
А в общем-то и правда… Действительно, за что?!

неизвестный автор



***
Сидим, соприкоснувшись головами,
Я сотый раз шепчу «прости, прости»
Как можно эту боль перенести,
Как можно передать ее словами.
Я глажу лапы, грудь и спину,
Роскошная моя ты псина!
Как можно сердцу объяснить,
Что больше ты не сможешь жить?!
И хочется кричать и злиться,
Так не должно было случиться,
Не с ним, не с нами, не сейчас,
О, Господи! Прости ты нас!
Тот, кто терял, меня поймет,
Как боль на части сердце рвет.
В последний раз простить и отпустить,
Как не легко при этом сильной быть.
Свободы духу твоему,
Моя любимая собака,
Беги свободно и легко в край,
Где нет страданий, боли, страха.

неизвестный автор



***
Нет более загадочных существ,
А нам и невдомек, что эти милые созданья,
В отличие от нас от всех,
Уже давно познали тайну мирозданья
И пусть невежды говорят про них,
Пусть шлейф клеймений тянется давно,
Их не волнует мнение других
Им все равно, им все равно
И вот, сама, не знаю почему
Стою у врат кошачьего чертога
Они идут ко мне по одному,
Взирая на меня глазами Бога

неизвестный автор



***
В подвале среди барахла и картонок,
У серенькой кошки родился котенок.
Беспомощно тычась в пушистую шкурку,
Беспечно сосал он счастливую Мурку,
И кошка, к сыночку прижавшись бочком,
Ласкала шершавым своим язычком.
Негромкую песню ему напевала
И всё целовала его, целовала…
А где-то смеялись и плакали люди,
А где-то из страшных палили орудий,
Политики земли делили на части,
И кто-то мечтал о богатстве и власти.
И только в подвале, под старой доской
Царили гармония, мир и покой...

неизвестный автор



***
Пока живется – беги, играй,
Топорщи пушистый хвост.
Ты знаешь, коты попадают в рай
Сквозь черные дыры звезд.
Засыплет небо по край снежок –
Отсюда и до утра.
Ты сам отыщешь тропу, дружок,
Когда подойдет пора.
Цепочка мягких твоих следов
Из дома уйдет легко,
В страну кошачьих святых садов,
Где в ручьях течет молоко.
Где можно гулять по густым лугам
И прыгать бесстрашно с крыш,
Где нету места твоим врагам,
Где некому крикнуть «Кыш».
И можно самим по себе котом –
Попробуй хоть пальцем тронь!
В холодный вечер явиться в дом
И лечь и смотреть в огонь.
И ангел в свитере до колен
Погладит тебя… Пойми -
В кошачьем раю никому не лень
Для кошек побыть людьми.
Усни спокойно в ногах, дружок.
Мне тоже приснятся сны –
Что в звездном небе горит флажок
Кошачьей твоей страны.

неизвестный автор



***
Как умирают кошки?
Незаметно, вдали от всех,
Не дождавшись последней крошки,
Грустным мявканьем вызвав смех.
Исчезая в бездушных подвалах,
Обернувшись на яркий свет,
Забирая с собой немало,
Они так и не скажут ответ.
Мы не сразу поймем, что случилось,
Куда делся холодный нос?
И лишь сердце тревожно забилось,
Но не трется о ноги хвост.
Позовешь и заглянешь за шторы,
Под диван, но не сможешь найти.
Сеткой шрамов на коже узоры -
Это карта, где кошку найти.
И ты вспомнишь, как мягко ступая,
Она кралась к постели твоей.
От беды и невзгод защищала,
И бросалась на подлых людей.
Как скучала, ждала, как грустила.
Как мурлыча сквозь сон на руках,
Она нежность и ласку дарила,
Забываясь в уютных снах.
Только как умирает кошка?
И от рук малолетних скотов,
Уползая со сломанной лапкой,
Оставляя по следу кровь.
В мягком свете разбросанных звезд,
Не мяукая, лижет рану.
Она знает что значит любовь...
Только нам объяснять не станет.
И заполночь бросит стараться,
В небо глянут два узких зрачка,
Она знает, что надо прощаться,
Взгляд зеленый погас навсегда...

неизвестный автор

Вы можете спорить, ругаться до драки –
Что нужно для полного счастья собаке?
Огромная кость или сыр в шоколаде?
А может быть нужно нас просто погладить?
Конечно, мы тоже вкуснятину любим,
Ну, как не поймёте Вы – Бедные люди,
Что Дарвин не прав – мы создания Божьи,
А значит, мечтаем и любим, как можем!
А деньги ничто в этой жизни, поверьте,
И нищего друга мы любим до смерти!




Посвящение Лаки

Дорогой мой хозяин, я любил тебя так,
Как никто никого во Вселенной:
До бесчувствия лап, до потери хвоста
Я любил тебя нощно и денно.

Тёплый вечер входил в тишину Комарова,
И не ново нам было встречать его врозь.
Я тебе постелил мягкий лапник еловый
И земли бросил тёплую горсть.

Будут сосны шуметь, ветер дунет с залива,
Где ты белой стрелой белых чаек гонял.
И я помню твой смех - он всегда был счастливым,
Ведь ни в чём ты отказа не знал.

Беспокойный встревожит сон -
Не всегда безмятежна жизнь.
Я проснусь - ты в моё лицо
Тёплым носом своим уткнись.

Как сбежать мне от дикой, негаснущей боли
И куда, если в круге мирском - пустота?
Боже, как я любил, возвращаясь с гастролей,
Встретить белый пропеллер хвоста.

Но ты однажды мне рассказал,
Что наступит чудесный миг,
И разбудит мои глаза
Твой шершавый лизун-язык.

Знает Бог лишь один, как мы весело жили,
Целовались и дрались в высокой траве.
Я мечтал, чтоб ты спел у меня на могиле,
А так вышло, я взвыл на твоей.

А. Розенбаум



***
Ты не бросай в собаку камень,
Пусть это лишь бездомный пес,
Но он и так до боли ранен,
Хоть и не знает горьких слез.

Какой хозяин вероломный
Его продал за медный грош?
Чтобы и этот пес бездомный
Узнал предательство и лож.

Нет, он от боли не заплачет,
Но день за днем, за разом раз,
Он грусть свою собачью прячет
В разрезе умных добрых глаз.

Сидит собака под забором,
Страдая от сердечных мук,
Но не страдает от позора
Его, когда-то, бывший друг.

неизвестный автор



Собаки - существа прекрасные

Собаки - существа прекрасные!
Без них мы вряд ли сможем жить.
Они носастые, они ушастые,
Ну как их можно не любить?
Они сворачиваются в душе
Таким мохнатеньким комком.
И открывают они дверцу,
От всех закрытую замком.
Она душой у нас зовется
И много чувств хранится в ней,
И любовь в ней никогда не скроется
Пока живут собаки у людей.
Они вот только говорить не могут
Да это и не нужно им как раз
Они и так все передать нам смогут
Взглядом своих верных глаз.
Да, собачья верность - это сила.
Восьмое чудо света - наши псы!
Поставить надо им надо, милым,
Чтоб открывали рты все от такой красы.
Им ничего ведь, кроме нас, не надо.
Ну погулять чуть-чуть, ну съесть кусочек, но из рук
У них ведь в жизни лишь одна отрада.
Чтоб был лишь рядом их двуногий друг.
Чтоб можно было подойти и сесть с ним рядом.
Чтоб морду на колени положить и так заснуть.
Пусть неудобно так, но уйдут вряд ли.
И на ногу усядутся - что делать тут?
А что тут сделать? Почесать за ухом,
Колбаской угостить - хорошеньким куском.
И благодарно друг уляжется на брюхо
И всю тебя оближет теплым языком.
И носом чуть потыкает, таким соленым,
Таким холодным, любопытным и сырым
И тут уже сама порой неволей
Обнимешь это чудо и уснешь ты с ним.
Тогда поймешь, что вот оно какое счастье,
Когда есть дома лохматое дите,
Тогда уж точно все ненастья
Пройдут дорогою другой.

неизвестный автор



***
Трубы на крышах старого города,
Солнечный ветер гуляет по улицам.
Теплый денек, от чего же так холодно?
Солнце в глаза: остается лишь жмуриться.
Мир окружает - большой, неприветливый,
Я просто Котик, пушистый и маленький.
В чередованьи закатов с рассветами -
Вечное небо и крыши под лапами.
Путь бесконечный мой между антеннами,
Под безымянное ветра кружение.
Плавность шагов обрывается стенами -
Я на краю прерываю движение...
Хочется вниз, но мы, кошки, живучие,
Хочется взвыть, но у нас так не принято.
Хочется, чтоб сквозь метели колючие
Кто-то позвал меня - тихо, по имени...
Смены сезонов по расписанию,
Дни, друг на друга до боли похожие,
Это пройдет, все когда-нибудь кончится.
Шрамы на шрамах... Бывает, случается...
Просто сработал капкан одиночества;
Только вот выбраться не получается.
Все бесполезно - на шкуре проверено.
Крыши и ветер - удел для бездомного,
Здесь только небо - жестоко-весеннее,
Близко-далекое, ясно-бездонное.
Трубы на крышах старого города -
Солнечный мир моего одиночества.
Ласковый ветер - мне холодно... ХОЛОДНО!
Теплых касаний ладонями хочется...

неизвестный автор


Собаки нас всех не простят

Собаки нас всех не простят
За то, что их любят из моды.
Как кошек заморской породы -
Надменных сиамских котят.
"Какой изумительный сеттер!"
"А вам подойдёт больше дог,
Красиво лежащий у ног.
Породистый дог - это ветер!"
…Медалями шея увешана,
И миска полна молока.
Но гладит чужая рука
Больней, чем кололи "от бешенства".
И хочется выть на луну
Кому-то на взрослой планете,
Когда нам собаки и дети
Неискренность ставят в вину.

А. Шумский

***
Еще вчера по дому осторожно

Ночами надо было проходить.

Ты так лежал, что было невозможно

Пройти и на тебя не наступить


Любил пугать прохожих в переулке,

Таскал всегда домой на лапах грязь,

Отряхивался всласть придя с прогулки,

Я слюни оттирала, матерясь.


Сегодня в доме пусто, тихо

Не надо пылесосить шерсть с ковров,

А на душе так муторно, так лихо,

Ах, если бы ты жив был и здоров


Так больно, ты ведь был со мной так мало,

Не хочет сердце это принимать.

Мне так тебя сегодня не хватало

И завтра тоже будет не хватать.


Еще один пустой приходит вечер,

Мне не с кем, да и некуда идти…

Прощай, четвероногий человечек

Прости, что не смогла тебя спасти.



***
Я маюсь от усталости и лени

И просто оттого. что мало сплю.

но пёс мой утыкается в колени

и говорит:

- А я тебя люблю.


Я бьюсь над вечным бытовым вопросом,

Когда ресурсы подошли к нулю,

Но пёс мой прикоснётся мокрым носом

И говорит:

- А я тебя люблю.


Кто грезит о богатстве, кто о власти,

Все тянутся к рулю или рублю.

А у меня моё простое счастье.

Мой мокроносый, я тебя люблю!



***
Зарешечено небо вольером бездомной собаки.

Ни друзей, ни свободы, ни воздуха – нет ничего!

Еще несколько дней ей осталось до собственной плахи.

Еще несколько дней… все давно за неё решено.

На отлов поступила бумага из местного ЖЕКа

Им плевать на собак, на собачью бродяжную жизнь.

Они даже не знают, что звали собаку ту Джеком

И что где-то в вольере сейчас ее сердце дрожит

От усталости, боязни, страха. Жестокость надзора

Порождает в глазах её ненависть, злобу и гнев.

Неужели достойна такого она приговора?

Неужели она заслужила невинную смерть?

Заслужила? За что? За бездомность, усталость от жизни?

Если так посудить, то бездомных и уйма людей,

Но мы их не казним, не сажаем в вольеры, как лишних,

А даем шанс на жизнь до конца не предписанных дней.

Люди, слышите?! Что вы за люди? Вы – твари, вы - звери!

Если собственной подписью пишете псам приговор,

Ведь животное вам до последнего вздоха, но верит,

А вы к казни его, будто это убийца, маньяк или вор.



***
Прости меня, рыжая сучка:

Тринадцатый месяц подряд

Ребенка беру я на ручки,

И твой игнорирую взгляд…

Прости, дорогая собака,

с тобою в обнимку не сплю

и редко ласкаю, однако

Не меньше, чем ляльку, люблю!

Вошла в мое сердце без стука,

Причислена к рангу божеств

Моя стаффордширская сука,

Моя ненаглядная Жес!

Когда ты летишь мне на встречу,

Ты горы готова свернуть.

Улыбка и мощные плечи,

Широкая белая грудь.

В глазах, подведенных стрелою,

Сияет любовь горячо.

Профанам ты кажешься злою –

Пускай и дрожат, дурачьё!

Всем девочкам нужно щеночка:

Заботится, думать о ком.

а ты мою младшую дочку

Считаешь нелепым щенком.

Несёшься вылизывать попку,

Выносишь пинки и щипки,

Кусочек печеньица робко

Берешь у нее из руки.

Когда, охраняя коляску,

Идешь на прогулку пешком,

Мамаши косятся с опаской,

Старушки грозят батошком.

Умна ты, верна и сердечна,

Тебя я люблю и ценю!

Поверь мне, в ближайшую течку

И ты заведешь малышню.

я верю в собачью удачу,

Изменятся люди, пойми,

и будут щенят стаффордячьих

Воспитывать вместе с детьми!

неизвестные авторы



Сеттер Джек

Собачье сердце устроено так:
Полюбило — значит, навек!
Был славный малый и не дурак
Ирландский сеттер Джек.

Как полагается, был он рыж,
По лапам оброс бахромой,
Коты и кошки окрестных крыш
Называли его чумой.

Клеенчатый нос рылся в траве,
Вынюхивал влажный грунт;
Уши висели, как замшевые,
И каждое весило фунт.

Касательно всяких собачьих дел
Совесть была чиста.
Хозяина Джек любил и жалел,
Что нет у него хвоста.

В первый раз на аэродром
Он пришел зимой, в снег.
Хозяин сказал: «Не теперь, потом
Полетишь и ты, Джек!»

Биплан взметнул снежную пыль,
У Джека — ноги врозь:
«Если это автомобиль,
То как же оно поднялось?»

Но тут у Джека замер дух:
Хозяин взмыл над людьми.
Джек сказал: «Одно из двух —
Останься или возьми!»

Но его хозяин все выше лез,
Треща, как стрекоза.
Джек смотрел, и вода небес
Заливала ему глаза.

Люди, не заботясь о псе,
Возились у машин.
Джек думал: «Зачем все,
Если нужен один?»

Прошло бесконечно много лет
(По часам пятнадцать минут),
Сел в снег летучий предмет,
Хозяин был снова тут...

Пришли весною. Воздушный причал
Был бессолнечно-сер.
Хозяин надел шлем и сказал:
«Сядьте и вы, сэр!»

Джек вздохнул, почесал бок,
Сел, облизнулся, и в путь!
Взглянул вниз и больше не смог,—
Такая напала жуть.

«Земля бежит от меня так,
Будто я ее съем.
Люди не крупнее собак,
А собак не видно совсем».

Хозяин смеется. Джек смущен
И думает: «Я свинья:
Если это может он,
Значит, могу и я».

После чего спокойнее стал
И, повизгивая слегка,
Только судорожно зевал
И лаял на облака.

Солнце, скрытое до сих пор,
Согрело одно крыло.
Но почему задохнулся мотор?
Но что произошло?

Но почему земля опять
Стала так близка?
Но почему начала дрожать
Кожаная рука?

Ветер свистел, выл, сек
По полным слез глазам.
Хозяин крикнул: «Прыгай, Джек,
Потому что... ты видишь сам!»

Но Джек, припав к нему головой
И сам дрожа весь,
Успел сказать: «Господин мой,
Я останусь здесь...»

На земле уже полумертвый нос
Положил на труп Джек,
И люди сказали: «Был пес,
А умер, как человек».

Вера Инбер

Покинутая собака

Глаза покинутой собаки
Мне снятся ночью...как тут быть?
Ее обидеть может всякий
И даже попросту убить.

Для комнатных нужна порода,
А для дворовых - злобный нрав
Ее обидела природа
Достоинств этих ей не дав

Хозяева прогнали прочь,
И я не в силах ей помочь!

В моей квартире коммунальной
Она помехой будет всем.
Но плач ее призывный, дальний
Мне душу вымотал совсем!

И вот, настойчиво и глупо
Я всех прошу, покой забыв
Плесните ей немного супу!
Погладте ласковой рукой.

Хоть на часок пустите в сени!
Пускай погреется она!
Она поймет, она оценит,
До смерти будет вам верна!

О, одиночество огромность
И невозможно потерять
Собачью вечную готовность
Любить, служить и доверять

Пусть человек добрее будет!
Не прихоть это, не пустяк
Внимательно вглядитесь люди
В глаза покинутых собак!

Эдуард Асадов



Моя собака

Я не мечтала о собаке,
В существовании моем
Забот во множестве и всяких
Хватало мне и без нее.

Но что-то в жизни изменилось,
Судьба вмешалась или рок:
Собака все же появилась -
Смешной и ласковый щенок.

Ее растила как ребенка,
И даже видела во сне.
Ее лукавые глазенки
Смотрели прямо в душу мне.

Все было - радость и лишенья,
И одиночество вдвоем…
Я находила утешенье
В простом присутствии ее.

Сынишка мой при ней родился,
Он с ней играл, садился есть,
И с ней ходить он научился,
Держась ручонками за шерсть.

От лая он не просыпался.
И в пасть спокойно руку клал.
Когда заговорить пытался,
собачье имя называл.

Они катались и валялись
И ползали как два щенка.
А мы смотрели и смеялись,
И было завидно слегка.

Как в нашем детстве не хватало
И мягких лап, и теплых глаз,
И существа, чтоб понимало,
И чтобы так любило нас.



***
Ты видишь? Древняя легенда
Край бездны отмеряя шаг,
С вершин заснеженных Тибета
Нам подает далекий знак.

При сотвореньи мира небо
Лизнул обычным языком -
С тех пор обыкновенным не был:
Он стал синеязыким псом.

Тот зверь без имени - названья
Лежал у храмовых дверей,
В Монголии на поле брани
Бойцом он был возле людей.

А после, Будды верный сторож,
Охранник вцепененных тел,
Берег покой того, который
Дотронуться небес хотел.

У императоров в почете
Был его черно-синий зев.
На страже, в доме, на охоте -
Полу-собака, полу-лев.

С печальным взглядом мудрых глаз,
С роскошной, царственною гривой
Людей он удивлял не раз
Не только внешностью красивой.

В дни современной круговерти
Дыхание веков донес.
И служит нам до самой смерти.
Он – чау. Более чем пес.

Татьяна Мартинова



Собака

Была эпоха ледяного мрака,
Брел Человек, не ведая пути.
Брел Человек. А рядом - шла Собака
И вместе лишь они смогли приют найти.

Собака охраняла Человека,
Его семью, его посевы, скот.
Так повелось аж с бронзового века:
Где человек - собака там живет.

Прошли года, эпохи поменялись
Уж много раз - и был потоп и мор,
Но неизменно вместе оставались
Они всегда - всему наперекор.

Собака развивалась и менялась
Так появились Мопс и Маламут -
Такие разные, но ГЛАВНОЕ - осталось.
Собачья ВЕРНОСТЬ - крепче всяких пут.

И появилось множество созданий -
Левретка, Дог, Овчарки, Далмантин -
Для КАЖДОГО есть друг - коль есть желанье,
То выбор - за тобой! Ты- не один!

Охотник выберет Грейхаунда и Таксу,
Овчарку пастуху НИКТО не заменил,
Смеялся мир над Скотчтерьером Кляксой.
Для каждого СВОЙ пес - любим, красив и мил.

И Человек-Живущий-на-асфальте -
Земная ипостась метущейся души,
Он доверяет ЕЙ - не ведающей фальши -
Собаке - существу, не знающем о лжи.
И я люблю свою собаку - Чау-чау
От кончика хвоста до кончиков ушей!
Она - мой талисман, ее святое право -
Со мною быть всегда - в числе моих друзей!

Алсу Дибаева



Зависит от хороших рук

На свете множество собак
И на цепи и просто так.
Собак служебных - пограничных,
Дворовых Шариков обычных,
И молодых пугливых шавок,
Что тявкать любят из-под лавок,
И тех изнеженных болонок,
Чей нос курнос, а голос тонок,
И ни на что уже не годных -
Бродячих псов всегда голодных.
В любой момент готовы к драке
Псы-драчуны и забияки.
Псы гордецы и недотроги
Спокойно дремлют на пороги.
А сладкоежки-лизоблюды
Всё лижут из любой посуды.
Среди собак любой породы
Есть и красавцы и уроды.
Есть великаны - это доги!
Коротконогие бульдоги,
И жесткошёрстные терьеры,
Одни - черны, другие - серы,
И на иных смотреть обидно:
Так заросли, что глаз не видно!
Известны всем собачьи свойства:
И ум, и чуткость и геройство,
Любовь и верность, и коварство,
И отвратительное барство.
И с полуслова послушанье,
И это всё - от воспитанья!
Ленива сытая хозяйка,
И такса-кнопочка - лентяйка!
Бесстрашен пограничник - воин,
И пёс Руслан его достоин!
Хозяин пса кулак и скряга,
Под стать ему репей-дворняга!
Не зря собака тех кусает,
Кто камень зря в неё бросает.
Но если кто с собакой дружит,
Тому собака верно служит!
Но верный пёс - хороший друг
Зависит от хороших рук.

С. Михалков



Песнь о собаке

Брат мой волк на большую луну нынче вечером плакал.
Я собака, я рано созрела для сумрачных дел.
У меня есть чувствительный нос и холодная лапа.
У меня есть душа - а еще есть собачий удел.

Мой портрет в небесах рисовали весенние краски.
Колдовали глазам умирающую синеву.
Мне мохнатые уши хвостами увешали ласки,
А медведи зимою дарили свой след на снегу.

Где-то по лесу люди с ружьишками бродят несмело.
Подарите мне, люди, большую собачью звезду.
Мою душу щенячью, быть может, любовью задело.
Мне, наверное, свист и не нужен - я так прибегу.

Мария Малиновская



***
Я эту собаку запомнил как человека.
Случилось такое в концлагере, в 44-м, зимой.
Игрался спектакль"Охота ХХ века"
Перед шеренгой застывшей, от страха немой.

У коменданта была привязанность к догам,
И был экземпляр - казался слоном среди всех.
Даже эсэсовцы боялись верзилу-бога.
И вот этот зверь шагнул величаво на снег.

И вывели жертву, стоял мальчишка, продрогнув,
Куда тут бежать? Он давно ослабел.
Комендант нагнулся, подал команду догу,
И тот в два прыжка расстояние преодолел.

Обнюхал смертника, прошелся спокойно рядом.
Был он великолепен в размашистом быстром шагу.
Вернулся пес к человеку и честным собачьим взглядом
Сказал ему : "Ребенок ведь, не могу..."

Лангфюрер пожал плечами, ему-то разницы нету,
Достал кобуру у пряжки с надписью "С нами бог".
Но едва лишь сверкнула вороненая сталь пистолета
В эсэсовское горло впился красавец дог.

Дога четвертовали, пустив под лопасти шнека...
Я вряд ли найду в Сан-Пелтене сейчас свой барак,
Но эту собаку я запомнил, как человека -
Единственного человека, среди фашистских собак.

Эдуард Асадов



***
Над могилой моею не стой, не рыдай,
Я не здесь, я не сплю. Просто верь. Только знай!
Я с тобою в дыханье беспечных ветров,
Я с тобой в ослепительном блеске снегов,
Я согрею тебя теплым солнца лучом,
Я коснусь тебя мягким осенним дождем,
В разбудившей тебя поутру тишине,
Я приду к тебе гомоном птичьим в окне,
Буду ночью по-прежнему рядом с тобой,
Охраняя твой сон с неба яркой звездой.

Над могилой моею не стой, не рыдай,
Я не там, я с тобой! Только верь! Просто знай.

Светлана Гвиниашвили



***
Жила певица. Вместе с ней
Жил её голос и ещё её старенький пёс...

Но с певицею голос расстался
С бренным телом, с усопшей душой.
Он живой на пластинках остался,
Отошёл от неё, как чужой.

И когда из квартиры соседей
Этот голос летит на мороз,
Слепо мечется в тесной передней
И на стены бросается пёс.

У собаки особая память -
Ей не пить на поминках вино,
Ей не высказать горя словами,
Может легче бы стало оно...

И на самом бравурном аккорде,
Когда песня подходит к концу.
Тихо катятся слёзы по морде,
А точнее сказать, ПО ЛИЦУ...

неизвестный автор



стихи Веры Северьяновой:

Когда гнетут недуги и усталость,
Когда враждебны твердь и небеса,
Подумай: разве, сотворивши пса,
Природа пред тобой не оправдалась?

***
Благословенны славные мурлыки,
Одетые в роскошные меха,
Чьи по утрам волнующие крики
Нам заменяют пенье петуха.
Вы праздник зренья, слуха, осязанья,
Движенья ваши дивно хороши.
В вас тьма достоинств, коим нет названья.
Собака - это праздник для души.

***
Я знаю безотказную диету.
Рецепт ее несложен. Значит, так:
Вы заведите сразу двух собак,
Делите с ними каждую котлету,
Делите с ними каждую галету,
Тарелку супа, ломтик колбасы
И смело становитесь на весы!

***
Среди кромешного мрака,
Болезненных слов и строк
Найди человека, Собака,
И выведи за порог.

Хочет он или не хочет,
За он или не за,
Пусть влажная темень ночи
Падёт ему на глаза.

Пусть аромат шиповника
Он чувствует, проходя,
А уши его наполнит
Слабый шелест дождя.

И пусть он впустит в сознание
Нехитрый этот мотив,
Частицею мироздания
Вдруг себя ощутив...

В болезненных словопрениях
За душной завесой штор,
Найди, Собака, скорей его,
И выведи на простор.

Спасти его необходимо!
Спеши, Собака, пока
Он не задохся от дыма
Вонючего табака.

Не претендую на веский
и окончательный суд.
Но может, не прав Достоевский
И мир собаки спасут?


***
Покойный пес со снимка на стене
Задумчиво и вроде свысока,
Как старший брат, погибший на войне,
Глядит на лопоухого щенка.
Он вырастет совсем-совсем другим,
Но точно так же будет он любим.


Памяти Волчи и Греты

Они ушли в далекий край,
В какой-нибудь Собачий рай,
Там нет ни жадности, ни злости,
Там всюду мозговые кости.
Они ушли на небеса,
В созвездие Большого Пса,
И по ночам следят за нами
Своими ясными глазами.

***
Чтоб в будущем мы не плакали,
Чтоб ветры нас не рассеяли, -
Давайте дружить собаками,
Как прежде дружили семьями...

По-собачьи

Старый пёс мой совсем занемог,
Всё скулил, и скулил этой ночью,
Расставаться настала пора,
Только сердце щемит и не хочет!

Я не верю, что завтра проснусь,
От будильника, а не от носа…
На душе беспросветная грусть,
На душе беспросветная осень!

Понимаю, иначе нельзя,
Век собачий не нами отмерен!
Только кто завтра встретит меня,
Фейерверком от счастья, у двери?!

Пёс скулил мне: «Хозяин, прости!
Забери мою кость на удачу!
Пусть тебя, на твоём человечьем пути,
Любят все, так как я – по-собачьи!»

Что мне делать теперь? Как мне жить?
Слёзы сами текут – я не плачу!
Мне хотелось от горя скулить,
Точно так же, как ты – по-собачьи!

Елена Кирьянова



***
Я навсегда запомню морду,
Твой хвост и кончики ушей,
И как смешно лакал ты воду,
И к чаю требовал сластей.
Твой мокрый и холодный нос
Так нежно тычется в подушку
И почесать тебя за ушком
Ты просишь, милый, добрый пес.
Ушел к богам ты в воскресенье,
Природа плакала, скорбя,
Осталась горсточка печенья,
Для вновь воскресшего тебя.

неизвестный автор



***
Очень трудно найти причину,
Чтобы взрослый мужчина плакал.
Вы простите меня, мужчины –
У меня умерла собака.

Жизнерадостный ком мохнатый,
Хвост, мелькавший огарком свечки,
Спаниэльи уши-лопаты
И глаза – почти человечьи.

В семь лет старость – так это враки.
Жить полстолька ещё хотя бы.
К сожаленью, и у собаки
Сердце тоже бывает слабым.

Время лечит, я это знаю.
Только горе не смыть слезами...
Говорят собаки не лаем,
Говорят собаки глазами.

А в глазах надежда с мольбою:
“Ох, хозяин, сними мученья!“
Чуть рыча на шприцы от боли
Всё ждала собака спасенья.

Но надежда сказалась ложью.
Для борьбы не хватило силы...
И простившись предсмертной дрожью
У меня на руках застыла...

Я всё гладил её, не веря,
Что уже ничего не значит.
И зачем-то в каплях потеря
Вдруг упала на лоб собачий.

неизвестный автор



Баллада про рыжего пса

Конец 60-х.
Москва. Аэропорт.
ИЛ-18 новый
Уже готов в полет.

Готов лететь на север,
ДалЁко-далекО,
Где ждет людей работа,
Там где очень нелегко.

"Мы рады вас приветствовать!
Займите третий ряд!"
Так стюардессы вежливо
Обычно говорят.

И вот когда посадка
Почти завершена,
Как тут на трап собака
Решительно взошла.

Обычная собака,
Обычный рыжий пес.
Он за своим хозяином
В зубах авоську нес.

И стюардесса, видя
Такие чудеса,
Хозяина спросила:
"А справка есть на пса?"

"А я не знал о справке,
но вот его билет!
Какой же еще нужен
На псину документ?"

"Да нет, билета мало!
С животными нельзя...
Контроль ветеринарный
придумала не я!"

Пес уронил авоську
в предчувствии беды.
Хозяин - стюардессе:
"Родная, пощади!

Пес у меня смышленный,
он вынесет полет!
А не лететь нельзя мне:
Работа очень ждет!"

"Работа ждет - летите!
А пса не будет здесь!
Из-за него не можем
Задерживать мы рейс."

И пес как будто понял,
И вниз пошел по трапу.
Успев лишь на прощание,
Хозяину дать лапу.

Я думал очень редко,
Так плачут мужики.
Скорей всего от ветра
Те слезы потекли.

Мужик здоровый, крепкий,
Входя в "крылатый рай",
Шептал своей собаке:
"Прости, дружок! Прощай!"

И к полосе разлуки
Помчался самолет.
И улыбались суки
На весь гражданский флот.

Они ж не виноваты,
Ведь справки точно нет!
И что им та собака?
И что им тот билет?

Хозяин оклемался,
все у людей легко.
А пес? Пес ждать остался,
Ждать друга своего.

Четыре долгих года
Людей не подпускал,
Тайком на летном поле
Объедки собирал.

В любую непогоду
Встречал он каждый рейс.
Такая вот порода
В дворнягах наших есть...

Он типы самолетов
Прекрасно различал.
Он ждал ИЛ-18,
Но слишком долго ждал..

И вот однажды утром
Весеннею порой
Провел он свой последний
Собачий спецконтроль.

Потом прилег у трапа,
Заплакал (тихо так).
Как жаль, но век недолгий
Отмерен для собак!

Он вспомнил, как хозяин
Всегда его ласкал.
И женщину, к которой
Он друга ревновал.

Он ничего дурного
И вспомнить не сумел,
Ведь помнить все плохое,
Скорей людской удел..

Когда на Север я лечу
По разным там причинам,
Я очень встретиться хочу
С хозяином той псины.

Хочу задать ему вопрос,
Что так волнует с детства:
Кому же в жертву ты принес
Своей собаки сердце?..

А. Васильев

Это было давно...

Это было давно,
Да запомнилось людям навек.
Жил в деревне лесной
Старый дед с бородою как снег.
Кособочился тын
Пустоватого дома вокруг:
Рано умерли сын
И невестка, но радовал внук.
Для него и трудил себя дед,
На печи не лежал,
На охоту ходил
И хорошую лайку держал.
Внук любил наблюдать,
Как возились щенки во дворе:
Чисто рыжие — в мать
И в породу её матерей.
Но однажды, когда
По-весеннему капало с крыш,
Вот ещё ерунда! —
Родился черно-пегий малыш.
«Знать, породе конец! —
Молвил дед. — Утоплю поутру...»
Тут взмолился малец:
«Я себе его, дед, заберу!
Пусть побудет пока,
Пусть со всеми сосёт молоко...»
Но пронять старика
Оказалось не так-то легко.
Вот рассвет заалел...
Снились внуку охота и лес,
Дед ушанку надел
И в тяжёлые валенки влез
Снился внуку привал
И пятнистая шёрстка дружка...
Дед за шиворот взял
И в котомку упрятал щенка.
«Ишь, собрался куда!
Это с пегим-то, слыхана речь!
Что щенок? Ерунда!
Наше дело — породу беречь.
Ну, поплачет чуток,
А назавтра забудет о чём...»
...И скулящий мешок
Канул в воду, покинув плечо...
«Вот и ладно...» Хотел
Возвращаться он в избу свою,
Тут внучок подоспел —
И с разбега — бултых в полынью!
«Что ты делаешь, дед!
Я же с ним на охоту хотел...»
Внук двенадцати лет
Удался не по возрасту смел.
Только ахнул старик...
Не успел даже прянуть вперёд,
А течение вмиг
Утянуло мальчонку под лёд.
Разбежались круги
В равнодушной холодной воде...
Вот такие торги
И такая цена ерунде.
Без хозяина двор,
Догнивает обрушенный кров...

...А в деревне с тех пор
Никогда не топили щенков.

М. Семенова, из книги «Волкодав. Самоцветные горы»



Квартал перед сносом

Здесь бродят псы, доверчивы и тощи,
К прохожим льнут - не отогнать никак!
Хозяева на новую жилплощадь
С собой не взяли кошек и собак.
Продуты ветром черные бараки.
Здесь по ночам, во тьму вперяя взгляд,
Оставленные кошки и собаки
Поодиночке в комнатах сидят:
Еще в углах живет знакомый запах,
Еще надежды дух неистребим,
И вздрагивают головы на лапах -
В коротких снах приходят люди к ним!
Настал сентябрь. В покинутом квартале
Над блеклою травой кружится сор...
Вдруг резко тормоза заскрежетали,
И мальчик с плачем бросился во двор,
И закричал у дома: "Борька! Борька!" -
Взъерошен, длинноног и длиннорук,
По лестнице взбежал, и плакал горько,
И снова принимался звать!
И вдруг!
Явился кот,
Облезлый, драный, грязный,
Сощурился на громкий зов, на свет,
Уже привыкнув к жизни несуразной,
Где дом - не дом, и человека нет.
И мальчик потащил его к машине,
Не чуя ног, не чувствуя земли,
И слезы счастья - самые большие! -
На шерсть кота бесстрастного текли...
А из такси родители смотрели,
Не говоря друг другу ничего,
И их сердца внезапно подобрели,
Постигнув сердце сына своего.
Они, наверно, чувствовали смутно,
Что мир вещей, отнявший столько сил,
Мир суетных забот, сиюминутных,
Их души постепенно исказил.
Но только... если глупый мальчик плачет,
Целуя в нос несчастного кота,
То это все в конечном счете значит,
Что в мире есть любовь и доброта!
И улыбалась женщина устало,
И муж смотрел растеряно в стекло
На жалкие строения квартала,
Где детство их давным-давно прошло...

Олег Дмитриев



Черное дуло

У забора, забрызганного грязью,
Где тополя на ветру звенят,
Застрелили суку бродячую,
И в мешок побросали щенят.

Она металась, металась,
От забора бежать пыталась,
И снова - под самое дуло - к щенкам,
К теплым, слепым ползункам.

Она не показывала оскала.
До этого ль! Жарко дышать ей.
Черное дуло искало
Белое пятнышко между ушей.

Не знаю, плачут собаки или не плачут
Но можно ли, волю давать курку,
Не увидеть в глазах собочачьих
Почти человечью тоску?

Эдуард Асадов



Собачий парикмахер

В огромном городе так трудно разыскать
Клочок романтики - глазам усталым отдых:
У мытной Сены,
Вдоль стены щербатой,
Где мост последней аркою круглится, -
Навес, скамья и стол.
Старик с лицом поэта,
Склонившись к пуделю, стрижет бугром руно.
Так благородно-плавны жесты рук.
Так благостны глаза,
Что кажется: а не нашел ли он
Призвание, чудеснейшее в мире?
И пес, подлец, доволен, -
Сам подставляет бок,
Завел зрачок и кисточкою машет…
В жару кудлатым лешим
Слоняться нелегко,
И быть красавцем - лестно, -
Он умница, он это понимает.
Готово!
Клиент, как встрепанный, вскочил и наземь.
Ты, лев собачий! Хитрый Дон-Жуан
С седою эспаньолкою на морде…
Сквозь рубчатую шерсть чуть розовеет кожа,
Над шеей муфта пышною волной, -
Хозяин пуделя любовно оглядел
И, словно заколдованного принца,
Уводит на цепочке.
С балкона кошка щурится с презреньем…
А парикмахер положил на стол
Болонку старую, собачью полудеву,
Распластанную гусеницу в лохмах…
Сверкнули ножницы, рокочет в Сене вал,
В очках смеется солнце.

Пришла жена с эмалевым судком,
Увядшая и тихая подруга.
Смахнула шерсть с собачьего стола,
Газету распластала…
Три тона расцветили мглу навеса:
Бледно-зеленый, алый и янтарный -
Салат, томаты, хлеб.
Друг другу старики передают
С изысканностью чинной
То нож, то соль…
Молчат, - давно наговорились.
И только кроткие глаза,
Не отрываясь, смотрят вдаль
На облака - седые корабли,
Плывущие над грязными домами:
Из люков голубых
Сквозь клочья пара
Их прошлое, волнуясь, выплывает.
Я прохожий,
Смотрю на них с зеленого откоса
Сквозь переплет бурьяна
И тоже вспоминаю:
Там, у себя на родине, когда-то
Читал о них я в повести старинной, -
Их "старосветскими помещиками" звали…
Пускай не их - других, но символ тот же,
И те же выцветшие, добрые глаза,
И та же ясная внимательность друг к другу, -
Два старых сердца, спаянных навеки.

Как этот старый человек,
С таким лицом, значительным и тонким,
Стал стричь собак?
Или в огромной жизни
Занятия другого не нашлось?
Или рулетка злая
Подсовывает нам то тот, то этот жребий,
О вкусах наших вовсе не справляясь?
Не знаю…
Но горечи в глазах у старика
Я, соглядатай тайный, не приметил…
Быть может, в древности он был бы мудрецом,
В углу на площади сидел, лохматый, в бочке
И говорил глупцам-прохожим правду
За горсть бобов…
Но современность зла:
Свободных бочек нет,
Сограждане идут своей дорогой,
Бобы подорожали, -
Псы обрастают шерстью,
И надо же кому-нибудь их стричь.
Вот - пообедали. Стол пуст, свободны руки.
Подходит девушка с китайским вурдалаком,
И надо с ней договориться толком,
Как тварь любимую по моде обкорнать…

С. Черный, 1930



***
Отдавая друга, обернусь назад -
Разревелась в голос… Живодер не рад.

Век собачий короток, что теперь тужить.
Если б не саркома, ты могла бы жить.

Разрывает душу мне собачий лай -
В жалком этом тявканье слышу: "Не бросай!"

А перед глазами черной клетки дверь.
Как мне не хотелось, чтоб страдал мой зверь!

Ну не увозили б, усыпили б тут…
Это не агония, несколько секунд.

Но не я решала - в доме мы чужом.
Мне мое предательство - по сердцу ножом.

Родственники сердятся: "Что сидишь одна?
Ты опять из мухи сделала слона!

Век собачий короток - для чего тужить?"
Первое предательство… Как мне с этим жить?

Лайхтман



Про собак

Есть школа в Москве,
Эта школа зовется
Шкой служебного
Собаководства.

Учится в школе
Весёлый народ:
Щенки и собаки
Различных пород.

Лаек,
Овчарок,
Бульдогов,
Терьеров
Здесь обучают
Хорошим манерам:
На посторонних людей не бросаться,
Зря не брехать,
При гостях не чесаться,
Грязную лапу не подавать,
Мебель не грызть
И одежду не рвать,
Не забывать о своей
Родословной,
Слушать хозяина
Беспрекословно.
Всё, вместе взятое,
Носит название:
"Собачье начальное
Образование".

Вот стоит учитель
На берегу реки,
А вокруг учителя
Прыгают щенки.
Взял он в руки тросточку,
Тросточку из дерева,
И бросает тросточку
Далеко от берега.

Кто приносит тросточку,
Получает косточку.
Слышишь, кто-то лает басом?
Мы подходим к старшим классам.

На площадках доги -
Псы большого роста,
Педагогам с догами
Справиться не просто.

Велики ученики,
А в душе они - щенки.
Кот забрался на забор,
То-то начался сыр-бор!
Суматоха, шум и лай -
Просто уши затыкай.

Кот сбежал давным-давно,
А доги лают всё равно.
Но зато ученый дог
Очень выдержан и строг.
Нет помощника ценней:
Доги нянчат малышей,
Возят с грузом сани.
Вот возьмите дога в дом -
Убедитесь сами.

Отчего так взвинчены
Доберманы-пинчеры?
Почему бульдоги
Все в такой тревоге?
Даже сдержанные коли
Вихрем носятся по школе...
Они экзамены сдавали,
И будут им вручать медали.
За внешность,
То есть экстерьер,
За уменье брать барьер,
Плавать,
Вещи охранять
И команды выполнять.

Хорошо иметь медаль.
А лентяев мне не жаль!

С собакой дружит человек
Уже сто тысяч лет,
И у него помощника
Верней и лучше нет.

Представьте,
Что где-то ограблен ларек,
Представьте,
Что воры сломали замок,
Представьте,
Они унесли из ларька
Различных товаров
Четыре мешка.

Все сделано ловко
И чисто. Однако
По следу идет
Розыскная собака.
И сколько они
Ни петляют, ни кружат,
Собака их всё равно
Обнаружит.
Зря они только
Бежали в пыли,
Лучше бы сразу
В милицию шли.

Любят собаки
Любую работу:
Они с человеком
Идут на охоту.
На севере среди торосов
Собаки возят эскимосов.

И люди любят всех собак:
Чистопородных и дворняг,
Собак служебных,
Розыскных,
Дворовых,
Комнатных,
Цепных.

Любят, ценят, уважают
И никогда не обижают.

На этом кончу я рассказ,
И пусть запомнит всякий:
Ему помогут, и не раз,
Его друзья - собаки.

Приятно когда у собаки медали,
Но всё-таки в космос дворняжки летали.

Эдуард Успенский.

стихи Марии Семеновой:


***
Иногда происходят-таки чудеса:
Взяли с улицы в дом беспризорного пса.
Искупав, расчесали — и к морде седой
Пододвинули миску со вкусной едой.
Вполовину измерив свой жизненный круг,
Он постиг благодать человеческих рук.
И, впервые найдя по душе уголок,
На уютной лежанке свернулся в клубок...

Так оно и пошло. Стал он жить-поживать,
Стал по улице чинно с Хозяйкой гулять.
Поводок и ошейник — немалая честь:
«У меня теперь тоже Хозяева есть!
Я не тот, что вчера, — подзаборная голь.
Я себе Своего Человека завёл!»
И Хозяйка гордилась. Достигнута цель —

Только ей покорялся могучий кобель.
А потом на прогулке, от дома вдали,
Трое наглых верзил к ней в лесу подошли.
И услышали над головой небеса,
Как она призывала любимого пса...

Вот вам первый исход. Пряча хвост между ног,
Кобелина трусливо рванул наутёк.
Без оглядки бежал он сквозь зимнюю тьму:
«Этак, братцы, недолго пропасть самому!
Ну и что, если с ней приключится беда?
Я другую Хозяйку найду без труда.
Ту, что будет ласкать, подзывая к столу,
И матрасик постелит в кухонном углу...»

А второй был на первый исход непохож.
Пёс клыки показал им, и каждый — как нож!
«Кто тут смеет обидеть Хозяйку мою?
Подходите — померимся в честном бою!
Я пощаду давать не намерен врагу!
Я Хозяйку, покуда живой, — сберегу!
Это право и честь, это высший закон,
Мне завещанный с первоначальных времён!»

А теперь отвечай, правоверный народ:
Сообразнее с жизнью который исход?


***
Один был громаден, другой был мал.
Тот чёрен, а этот — бел.
Один уже всё о жизни узнал.
Другой — узнать не успел.

Состарился пёс — хранитель двора,
Утратил прежнюю прыть.
Подумал хозяин: пришла пора
Юнца на смену купить.

Пошёл на базар и принёс щенка:
«Воспитывай, куцый хвост.
Чтоб мог возле печки ты греть бока,
Ему передав свой пост!»

Малыш подружился со стариком
Природной семьи тесней.
И очень способным учеником
Себя показал к весне.

За домом растаял последний снег,
Когда на хозяйский двор
Вломился чужой и злой человек,
В руке он держал топор.

«Тебя не пущу к родному крыльцу!..» —
Послышался лай щенка.
Но много ль такому надо бойцу?
Вполне хватило пинка...

И всё же не даром короткий миг
Держался его заслон.
Сорвавшись с цепи, налетел старик,
Он всё ещё был силён.

Хоть старость затмила его зрачки,
Умерила резвость ног,
На горле врага сомкнулись клыки —
Топор уже не помог...

Вот так и ушли в тот же день и час,
На соловьиной заре:
Старик на крылечке тихо угас,
Малыш уснул во дворе.

Один был громаден, другой был мал.
Тот чёрен, а этот — бел.
Один уже всё о жизни узнал.
Другой — узнать не успел.

Немало воды утекло с тех пор,
Но люди навряд ли лгут:
По-прежнему крепко стоит тот двор.
Два пса его берегут.


***
Шла девчонка по лесу морозной зимой.
Из гостей возвращалась на лыжах домой.
И всего-то идти оставалось версту —
Да попался навстречу косматый шатун.
Отощалый, забывший о вкусе добыч...
Неожиданно встретивший лёгкую дичь...
Тут беги, не беги — пропадёшь всё равно:
Разорвёт и сожрёт под корявой сосной.
Обомлела девчонка, закрыла глаза...
Оттого и не сразу приметила пса.
И откуда он там появился, тот пёс?
Может, вовсе с небес? Или из-за берёз?
Он мохнатой стрелой перепрыгнул сугроб!
Людоеда-медведя отбросил и сгрёб!..
Под покровом лесным, у девчонкиных ног
По кровавой поляне катался клубок.
Две железные пасти роняли слюну:
Посильнее схватить!.. Побольнее рвануть!..
Эхо грозного рыка дробилось вдали.
Когти шкуру пороли и воздух секли,
Оставляя следы на древесной коре...
Только смерть прервала поединок зверей.
Потревоженный иней с ветвей облетал.
Морщил морду медвежью застывший оскал.
Невозможной победе всю душу отдав,
Чуть живой распластался в снегу волкодав...
И тогда-то, заслышав о помощи крик,
Появился из леса охотник-старик.
Оглядевшись, качнул он седой головой:
«Век живу, а подобное вижу впервой!
Ну и пёс!.. Это ж надо — свалил шатуна!
Да подобных собак на сто тысяч одна!
Только будет ли жить — вот чего не пойму...
Ты ли, внученька, тут за хозяйку ему?»

Вот вам первый исход. «Нет, — сказала она. —
Не видала его я до этого дня...»
И охотник со вздохом промолвил: «Ну что ж...»
И из ножен достал остро вспыхнувший нож...

А второй не чета был такому исход.
«Мой! — она закричала, бросаясь вперёд. —
Коль сумел заступиться — отныне он мой!
Помоги отнести его, старче, домой!»

А теперь отвечай, правоверный народ:
Сообразнее с жизнью который исход?



***
Если жизнь покатилась к дурной полосе
На закате особенно чёрного дня,
Я скажу «ну и что? А подите вы все!
Лишь бы дома, как прежде, любили меня!»

Если дома хоть кто-то мне искренне рад,
Если с визгом навстречу бросается пёс,
Это будет награда превыше наград,
Что бы прожитый день на хвосте не принёс.

Если кошка, мурлыча, прижмется к душе,
Этот теплый комок - оборона от бед,
И Вселенная сразу начнет хорошеть,
И растает, исчезнет недоброго след.

Ну а если чей дом - это просто ночлег,
Не согретый биением верных сердец,
Беззащитен на свете такой человек,
Кто не сеет добра - тот ему и не жнец!



***
Расскажу я вам, люди,
Не совсем чтоб о чуде —
Будет прост мой недолгий рассказ.
В рыжей шкуре я бегал
И любил человека:
Это счастьем зовётся у нас.

Сын старинной породы,
Я нанизывал годы,
Ликовал, отмечая весну.
Время мчалось недаром —
Стал я сивым и старым
И однажды навеки уснул.

Вытер слёзы хозяин:
«Больше ты не залаешь,
Не примчишься, как прежде, на зов.
Спи спокойно, мой милый...»
Но какая могила
Удержала собачью любовь?

Убегать беззаботно,
Оставлять без присмотра
Тех, кого на земле защищал?!
Да когда так бывало,
Чтоб меня не дозвались,
Чтоб на выручку я опоздал?..

...А потом было вот что.
Как-то зимнею ночью
Возвращался хозяин домой.
Я — по обыкновенью —
Бестелесною тенью
Провожал, укрываемый тьмой.

Было тихо вначале,
Только сосны шептали
Да позёмка мела под луной...
Недоступную взгляду
Я почуял засаду
У развилки дороги лесной!

«Что, хозяин, мне делать?
Мне, лишённому тела,
Как тебе на подмогу успеть?..»
Я рванулся из тени,
Из нездешних владений,
И возник перед ним на тропе!

Перед смертью-старухой
Я не ползал на брюхе,
Не скулил, не просился назад.
Под напором свирепым
Просто лопнули цепи —
«Поспеши, мой хозяин и брат!»

Изумлён нашей встречей,
Он пошёл, не переча,
Доверяя любимому псу,
По тропе безымянной
Прочь от тех окаянных,
Затаившихся в тёмном лесу.

И до самого дома
По дороге знакомой
Мы дошли, точно в прежние дни.
Как бывало — бок о бок...
Лишь следы по сугробам
На двоих оставались одни.

Ода об афгане

Афган, кокетливо на этот мир взирая
Тягучим взглядом сквозь тебя…
Идет легко и словно, чуть играя,
«Какой же я!»- как будто говоря.

Прическа молодого мушкетера,
Струится шерсть на солнышке, блестя.
Песок играет искрой золотою
В атласе шерсти, блеском янтаря…

Глаза миндалевидные прикрыв -
Ресницы длинные взмахнули.
И хитрый взгляд, которым удостоил….
Высокомерностью, надменностью даря…

В афгане переплелся дух могучий
С ребячьим трепетом таинственной игры
Энергией наполнен он недюжей,
Движенья собранны, изящны и скоры.

Недаром Ной, ковчег свой, снаряжая,
Для жизни новой взял с собой собак,
Из всех - афганов выделяя -
Величественных и неземных!

Закрывши течь своим изящным носом,
Ковчег афганы от беды спасли.
И обходя коварные утесы,
Добрался Ной до праведной земли.

И носят гордо голову афганы
И сверху вниз с достоинством глядят.
Что география - моря, вершины, страны….
Их праотец ступил на Арарат!

И человечество, спасенное афганом,
Вручает «Best in Show»- первый приз,
И гордый пес не счел почет свой странным,
Ведь это не случайность, не каприз.

Он первый и единственный навеки
Спаситель человечества и брат
Нашел родную душу в человеке…
И судей покорил, как прежде Арарат!

Наталья Булгакова



Запах людской доброты

Кисловато пахнет теплый хлеб.
Тянет пес к чужой ладони морду.
Род людской от сытости ослеп –
Это он, дворняга, знает твердо.

В этом мире сеется добро
Только детской крохотной ладошкой,
И мальчонка с личиком Пьеро
Стае голубей кидает крошки.

Да старушка сухонькой рукой
Псу кусочек корочки отломит:
«Ешь, дружок. Прожорливый какой!»
Пес лизнет шершавые ладони.

Что ж, выходит, пахнет молоком
Теплота людская, где б ты ни был,
Стареньким, застиранным платком,
Деревенским пастбищем и небом.

Мария Харьковская

Мохнатый ангел

Известно, и ведется так от века –
Далек от совершенства божий раб.
Сам Бог, когда он создал человека,
Увидел, что тот немощен и слаб.

Но, голосу людских стараний внемля,
В твореньи ничего не изменил,
Зато послал Бог ангела на землю,
Чтоб от беды творение хранил.

И молвил Бог: «В мученьях и страданьях
Он будет сон твой, сын, оберегать
Он – спутник твой во всех твоих скитаньях,
Он – лучшее, что мог тебе я дать…»

И, человека удивив той вестью,
Бог ангела на землю ниспослал.
Тот – плоть и кровь обрел, покрылся шерстью,
И встал на лапы, крылья ж – потерял.

И ангел тот живет поныне с нами.
Хоть мало он на ангела похож,
Но, если ты хоть раз с его глазами
Встречался взглядом – ты меня поймешь.

Он днем и ночью нас оберегает.
И правда… Что мне все мои враги,
Когда я слышу, как за мной шагают,
Твои четыре, ангел мой, ноги?



Небесная собака

Всё чаще с неба слышу лай,
он сыплется, как звёздный дождик.
Собаки попадают в рай
и там нас ищут безнадёжно.
И, свесив чуткие носы,
они по райским кущам бродят.
И почему – не знают псы,
они хозяев не находят…
Собачий Бог не виноват,
Он, как умеет, с ними лает.
Они безгрешны и про ад
по чистоте своей не знают.
И не возьмут последний след
своих хозяев безутешных…
Но, даже там, где горя нет,
они за нас страдают, грешных.
Я не святой и был бы рад,
как у последнего предела,
хоть постоять, у райских врат,
как у собачьего вольера.
И напоследок посвистеть,
А, может быть, подать команду.
Да что мне ад!
Да что мне смерть!
Жизнь без собаки – хуже ада!



****************************
Ужасно страшно, как уходит время,
Мы этого почти не замечали.
Быть может, снова встретимся мы с теми,
Кого так безвозвратно потеряли.
И будет ярок мир, как той весною,
И радость и удача будут с нами,
Мы будем дети с чистою душою,
Они - как полагается, щенками.
И вновь помчимся в сторону рассвета,
И этому не удивимся сами.
И сердце, что зарыто в землю где-то,
Взойдет весною алыми цветами.

***
Дворовых собак по-особому холят
за то, что они, на луну подвывая,
от будки до дома все ходят и ходят
под гулкою проволокой.
Как трамваи... Я их не тревожу.
Я с ними не знаюсь.
За это они меня вправе облаивать...
Но жарко читать мне спокойную надпись:
“Собак без ошейников будут вылавливать”.
За что их? За внешность?
За клочья репейника? За пыльную шерсть?
За неясность породы?
За то, что щенками доплыли до берега?
Доплыли и стали ошибкой природы?..
Собаки-изгои. Собаки-отшельники.
Надрывней поминок. Ребенка добрее.
Они бы надели любые ошейники, надели бы!
Если б ошейники грели.
За что их? У них же — душа нараспашку.
Они ж в Человечество верят отчаянно!..
И детское: “Мама, купи мне собачку...” —
в собачьих глазах застывает печалинкой...
И вот, — разуверившись в добрых волшебниках,
последнюю кость закопав под кустами, —
собаки, которые без ошейников,
уходят в леса.
Собираются в стаи...
Ты знаешь, у них уже — волчьи заботы!
Ты слышишь: грохочут ружейные полымя!
Сегодня мне снова приснятся заборы.
И лязги цепные за теми заборами.

Роберт Рождественский



Сукин сын

Снова выплыли годы из мрака
И шумят, как ромашковый луг.
Мне припомнилась нынче собака,
Что была моей юности друг.

Нынче юность моя отшумела,
Как подгнивший под окнами клен,
Но припомнил я девушку в белом,
Для которой был пес почтальон.

Не у всякого есть свой близкий,
Но она мне как песня была,
Потому что мои записки
Из ошейника пса не брала.

Никогда она их не читала,
И мой почерк ей был незнаком,
Но о чем-то подолгу мечтала
У калины за желтым прудом.

Я страдал... Я хотел ответа...
Не дождался... уехал... И вот
Через годы... известным поэтом
Снова здесь, у родимых ворот.

Та собака давно околела,
Но в ту ж масть, что с отливом в синь,
С лаем ливисто ошалелым
Меня встрел молодой ее сын.

Мать честная! И как же схожи!
Снова выплыла боль души.
С этой болью я будто моложе,
И хоть снова записки пиши.

Рад послушать я песню былую,
Но не лай ты! Не лай! Не лай!
Хочешь, пес, я тебя поцелую
За пробуженный в сердце май?

Поцелую, прижмусь к тебе телом
И, как друга, введу тебя в дом...
Да, мне нравилась девушка в белом,
Но теперь я люблю в голубом.

С. Есенин, 1924

Я теперь гоняю солнце, как мячик,
Я не кошка теперь, а тучка.
Что же ты хозяйка, все плачешь -
Ты же видишь - мне здесь лучше.

Шерсть пушистей и лапы мягче...
Здесь трава - куда зеленее.
Только ты опять по мне плачешь,
Ты не веришь - мне здесь милее...

Облака плывут, как ангоры,
Тень бежит вдоль дорог-улиц,
Я вернусь к тебе - очень скоро,
Я уже, вообще-то, вернулась!

Посмотри, вот идет дождик,
По цветной крадется дорожке,
И по радуге с ним могут
Возвращаться на землю кошки...

Гром далекий мурлычит песню,
С шерсти искры летят - грозою -
Веришь, нет - мы с тобой - вместе,
Каждый день, каждый миг - с тобою...

Здесь я - облаком белым-бЯ теперь гоняю солнце, как мячик,
Я не кошка теперь, а тучка.
Что же ты хозяйка, все плачешь -
Ты же видишь - мне здесь лучше.

Шерсть пушистей и лапы мягче...
Здесь трава - куда зеленее.
Только ты опять по мне плачешь,
Ты не веришь - мне здесь милее...

Облака плывут, как ангоры,
Тень бежит вдоль дорог-улиц,
Я вернусь к тебе - очень скоро,
Я уже, вообще-то, вернулась!

Посмотри, вот идет дождик,
По цветной крадется дорожке,
И по радуге с ним могут
Возвращаться на землю кошки...
елым
Все играю с клубком желтым -
Посмотри же скорей в небо.
Я с тобою. Не плачь. Что ты...

"Мне жалко тех, кто нас не понимает,
Кто в спину шепчет:"Тварей развели!"
И радостно ладони потирает,
Узнав о смерти маленькой души.

Кто тычет палкой бедную собаку,
Бредущую по улице одну.
И кто готов бросаться сразу в драку,
Собачника увидев за версту.

Где им понять, как сердце замирает,
Как на душе становится тепло,
Когда твой верный пес тебя встречает,
Хозяина увидев сквозь окно!

Скулит от счастья, лапы поднимает,
Прохладным носом тычется в пальто,
И полной грудью запах твой вдыхает-
Скажите, кто вернее будет, кто!?

Они, наверное, даны нам свыше,
Лохматые вместилища любви.
Друг друга мы порой, увы, не слышим,
Нас лучше, чище делают они!

Старушка тихая выходит из парадной,
В руках несет завязанный кулек.
Ей легче на душе, когда поесь с отрадой
Бежит к подъезду брошенный щенок.

А есть такие, кто еще подсыпет
К котлетам яду щедрою рукой,
И горя человеческого выпить
Торопится за пёсий упокой!

Не дай нам, Бог, с такими повстречаться,
Не дай нам, Бог, с такими встать в ряды,
Не дай им, Бог, хорошими казаться,
Собаку от таких убереги.".........

*Собаку во дворе не понимали…

Когда она пыталась подружиться -

Отталкивали, лаяли, пинали.

Тогда она решила измениться.

Не слышать чтобы лая или брани,

Делиться с кем-нибудь печалью, болью, смехом,

Чтоб наконец добиться пониманья -

Собака превратилась в человека.

Они поймут, они тепло подарят,

Когда увидят равного им, людям!

Взаимопонимание настанет,

Общение теперь на равных будет!

На шею людям радостно бросалась

В избытке чувств и в жажде пониманья…

Но от людей тепла ей не досталось.

Ей люди отвечали только… лаем.

И поздней ночью, боль свою отплакав,

Из мира уходил навстречу смерти

То ль человек, уставший быть собакой,

То ли собака с человечьим сердцем.

*взято из дневника Kapitan_KUK

Удержать отражения жизни твоей...

(памяти моего пёсика Шурика (1986-2002))

Удержать отражения жизни твоей
Я не в силах.
Тишина пролистала мелькание дней.
Отпустило…
И осталось всего-то: тревожные сны-
Пробужденье.
Я, конечно, сумею дожить до весны
(«С Днем рожденья!»).

От рожденья до смерти – шестнадцать шагов
(Бесконечных?).
Отломилась душа. Не осталось следов
Лапок млечных.
Млечный Путь увлекает твой радостный лай -
Вдоль Вселенной…
И врывается в сердце порывистый май
Встречи первой…

Убаюкаю памятью горькую грусть:
Привыкаю.
И в холодной постели клубочком свернусь,
Засыпая.

Виталия Чагина



Собачья жизнь



Беспокойные питомцы
Продлевают людям жизни.
Без забот нам скучно что-то,
Не востребованы – киснем!

Жизнь короткая собачья,
Десять лет, как вихрь, промчатся.
От реальности не прячусь:
Время подойдет прощаться.

Преданность живет в служаке,
В черной умной голове.
Он лишь лает, как собака,
Любит-то, как человек.

Лариса Луканева

(на фото работа автора. Памяти Чака. Бумага, пастель. 50х40 см)




Любовь собачья

Мой старый Джек влюбился вдруг,
Сражённый, влёт, стрелой амура.
Он в жизни знал немало сук,
Но эта… жизнь перевернула…

Не ест, теряя аппетит,
Томится, словно раб, в неволе
И пулей по двору летит,
Едва заслышит имя – Лёля…

А Лёля - сука, - хороша,
Над светом глаз – «бровьми союзна»…
Как есть – «дворянская душа»
А запах! ( По – собачьи - вкусный),

Бежит на зов, не чуя лап,
Слюна струёй течёт из пасти,
(Как видно, друг ещё не слаб
Познать шекспировские страсти)…

Но на прогулке, как – то, раз
Рванулся пёс на запах флёра…
И, тут заметил Лёлин «пас»
В траве с породистым Боксёром…

Измену стойко перенёс,
Мой друг, как истинный мужчина:
Неделю жил, повесив нос
И сгорбив старческую спину,

Но скоро грянула зима,
Прикрыв мир снежным одеялом,
А Джек… опять сошёл с ума,
Теперь от суки с кличкой – Лала…

Ольга Уваркина




Хаска-краеглазка

Велик Алтай, леса и горы
Свои рассказывают сказки,
Встречают нас его просторы,
Его экскурсоводы - Хаски!

Собаки добрые послушны,
Тому, кто ласков к ним и смел,
Торчат их меховые уши,
Их зубы белые как мел!

Глаза горят их голубые
Азартом смелости твоей,
Манят в просторы ледяные,
И гроты каменных аллей!

Вот только помню больше прочих,
Я Самоедки карий взгляд,
Её глаза и днём и ночью,
Теперь во след за мной глядят.

Дмитрий Румата




Собачье

День минувший некусачим был, без драки.
Дал хозяин добродушный мне костей.
Ночью желтым засветился глаз собаки,
Той, что в небе ожидает новостей
О родном, четвероногом нашем мире,
Где неправедно, постыло от людей.
Я б завыл – не разрешают выть в квартире,
Пусть другие пропоют о бедах ей:
Как машины убивают псов на трассе,
Как отрава притаилась в колбасе
У соседа-доброхота дяди Васи,
Что щенки у подворотни сдохли все...
Станет больно одноглазой и печально,
Вдруг прольется огорченья теплый дождь.
Мы так любим человеков – в чем же тайна…
Кормишь, гладишь… Надоем – башку пробьешь?
- Слышь, мальчишка-карапуз, сынок хозяйский,
Называющий меня тепло «Дружок»,
Не от камня ль из рогатки хулиганской
Пес небесный окривел - а, сосунок?..
Укусить бы... Доброта мне помешает,
Что под шерстью присоседилась к душе.
Глаз собачий сахарком в тумане тает,
Припозднились, подремать пора уже.
Спозаранку, погуляв с тобой немного,
Под кустами распишусь – поставлю знак:
«Мир прекрасен, только он придуман Богом
Для людей богоподобных, не собак…»

Виталий Молчанов




У попа была собака...

Жил старый пёс.
Хвостом устало землю мёл.
Бока в репьях местили насекомых.
Тяжёлой цепи ход
С колоколами сёл
Перекликался звоном грустным и знакомым.

Настал зимы черёд.
Дни засевали снегом
От всех трудов уставшую полей окрестных гладь.
И пёс, свернувшись зябко,
Из-под худой телеги
Метели заново учился подвывать.

Морозный месяц,
Заходя за кровлю дома,
В ту ночь рассеянно ронял лучи во тьму.
От холода трещала
В коровнике солома,
И брюхо пса урчало, собравшись в тетиву.

С обрывком цепи он
Кружился ошалело,
В раскрывшуюся дверь шмыгнул наискосок…
Той ночью на печи
В горшочке мясо млело -
Телятины варёной томившийся кусок…

Эдуард Учаров

Теленок
Лес, ручеек, тропинка вьется
И на лугу цветут цветы.
А в небе солнышко смеется,
На землю смотрит с высоты.

За пестрой бабочкой вдогонку
Бежит Теленок - счастлив, рад.
На шее - колокольчик звонкий,
Глаза от радости горят.

Подпрыгнув вверх, мычит довольно,
На миг взлетает над травой.
Упав, ударившись пребольно,
Смешно мотает головой.

Встает на ножки он упрямо.
Исчез из виду мотылек.
Идет малыш к корове-маме
И трется об шершавый бок.

Он, как ребенок, ищет ласки.
И с мамой так тепло, легко.
Телята тоже любят сказки
И пьют парное молоко.

Frensis




Рыжему

Когда-нибудь и я, как этот пес,
Свалюсь мешком среди чужих прохожих,
И шерстью буду чувствовать и кожей
Как я врастаю в тротуар. До слез
Обидно – я мечтал совсем не так:
Нелепо быть разрезанным трамваем,
И тротуар покажется мне раем,
Обычным раем, раем для собак…

Прохожие пойдут, пройдут, уйдут,
А я, пятном с потухшими глазами,
Останусь там лежать, на Привокзальной,
Так просто оказавшийся в аду…
Лишь девочка – ребенок лет пяти,
Вдруг скажет: «Мама, это же тот рыжий…»
И я сквозь пленку мертвых глаз увижу,
Как мать ускорит шаг, чтоб увести…

Андрей Мединский




Пес

Мой сосед - не фраер, имеет Лексус
и пьет Шабли.
У него в квартире на стенке подлинник
Пикассо,
Но вчера, сучок, своего же пса
кипятком облил,
Потому что тот помочиться вздумал
на колесо.

Я отбил беднягу, сменил ошейник и
верь - не верь,
Пес лежит теперь на моей постели
и лижет бок,
На меня рычит и тоскливым глазом
глядит на дверь,
Потому что я для него никто,
а хозяин - бог.

Ты прости нас, Господи, мы не ведаем,
что творим.
На душе ненастно, как после собственных
похорон.
Полыхает дымным рекламным заревом
Третий Рим,
И соседа выжигу, как нарочно,
зовут Нерон.

А ведь был Мироном, но имя в паспорте
подскоблил,
И летает в Ниццу, как VIP-персона,
и в Хургаду,
У него есть банк, где старушки держат
свои рубли -
В самый раз мотаться по заграницам
сто раз в году.

Пес уснул, устав дожидаться «бога»,
Но мне не рад.
Подлечу страдальца и на охоту
возьму в тайгу.
Мы еще подружимся, мы похожи
мой бедный брат,
У меня ведь тоже свой Бог, и тоже
саднит в боку.

Игорь Царев




Друг

У меня теперь есть Друг,
Преданный и верный.
Без него я как без рук,
Если откровенно.
Мы гуляем во дворе,
Весело играем,
Скоро в школу в сентябре
Вместе зашагаем.
Другу я любой секрет
Расскажу без страха.
Я несу ему котлет,
Спрятав под рубахой.
Ешь, мой маленький Дружок,
Что еще затеешь?
Ты пока еще щенок,
А дружить умеешь.




Беляк

Был пушистым он и страстным,
Да весь вышел, попрыгун,
К лисам, огненно-опасным,
На заснеженном лугу,

И живёт в смертельной скачке,
На бегу глотая снег,
От подначки до подачки,
Возведя в Систему бег.

А, когда клыки достанут
И окрасят кровью наст,
Он, красивый и усталый,
Душу Господу отдаст.

Борис Булатов




О волке и дикой кошке

На границе лесов и бескрайних степей,
Где ковыль шелестел над морошкой,
Повстречались одной из безлунных ночей
Переярок и дикая кошка.

Он был молод и смел, хоть всегда одинок:
Сколько помнил себя, был без стаи,
И неведом ему был жестокий урок
Человеческой жалящей стали.

А она убежала на волю давно,
Повинуясь душевному зову.
На свободе что ветер, что дождь - все одно,
Коль уже не тоскуешь по дому.

Но сошлись они, глядя друг другу в глаза
И тропы уступить не желая.
А вдали бесновалась лихая гроза,
Славный бой двух зверей предвещая.

Вот клыки обнажил переярок, рыча,
Кошка когти на серого ладит...
Все вокруг замерло, в ожиданьи молча,
Словно битвы одной этой ради.

Грянул гром - вспышка рвет на клочки ночной мрак,
Освещая на миг всю округу.
Замерев, волк и кошка в звериных глазах
Отражение видят друг друга.

На границе лесов и бескрайних степей,
Где ковыль шелестел над морошкой,
Повстречал я бегущих дорогой своей
Переярка и дикую кошку.

Илья Амелин

Нестерпимо-гнетущий, немыслимый зной -
Вечный ужас просторов саванны,
Распалился, придя самой ранней весной
В заповедную зону Ботсваны.

Превратились в канавы былые ручьи,
Обмелели, засохли озёра.
Не сулили дождя по утрам и в ночи
Облака перьевые – позёры.

Моложавый самец, лишь возглавивший прайд,
На рассвете повёл всех на запад.
Патриарх оставался, он в схватке вчера
Проиграл. Кровь сочилась из лапы.

Под засохшей акацией, часто дыша,
Он лежал и зализывал рану.
Грива в клочьях, а спину покрыла парша.
Лев от голода был, словно пьяный.

Он ждал смерти, спокойно смотря на закат,
Сочно-алый, необыкновенный.
Сон накрыл пеленою болезненный взгляд.
Лев уснул. Вечер. Выли гиены.

Вой, похожий на хохот, звучал всё сильней,
Приближалась пятнистая стая.
Тьма сгущалась, и стала гор дальних темней.
Лев очнулся, на лапы привстал он.

Вдруг сквозь тьму он увидел свирепый оскал,
И ещё, и ещё – слева, справа.
Сердце вновь защемило, как будто в тисках,
Не от страха – был смелого нрава

Старый лев – в лапах слабость пока превозмочь
Было трудно, но боль отступила.
Грозный рык пробуравил звенящую ночь.
Жажда крови прибавила силы.

Как лавина набросилась стая гиен
На царя африканской саванны.
Первый – мощный самец, тут же был убиен,
И лежал в стороне бездыханно.

Боль пронзила бедро задней лапы, иглой.
Развернувшись, ударил наотмашь,
Завертелся второй нападавший – юлой,
И завыл хохотливо-истошно.

Лев крутился в пылу жаркой схватки и бил,
Бил, и бил по врагам в обе лапы.
Львиный рёв пыл пятнистых гиен охладил.
…Визг калек, глоток порванных храпы…

Бой закончен победой. Отходят враги.
Лунный свет. И пятнистые трупы.
Сердце вновь защемило до судороги,
Ныли раны противно и тупо.

Обессиленный лев набок резко упал,
Попытался подняться, и снова,
Снова падал без сил. Пот солёный щипал
Нос, глаза. Звёзды с неба ночного

Ниспадали, сгорая, и не долетев
До земли поостывшей саванны.
Умирал патриарх, царь зверей - старый лев,
Не пытаясь зализывать раны…

Василий Алоев

«Мы одиноки потому, что в люди другие звери выйти не успели» (А. Кабанов)




Свидание

Как короток земной собачий век…

В пространстве сна
и тонкого реала
Я разглядела
через кромку век:
Зашевелился
угол одеяла…
Не испугавшись,
зная,
милый друг,
Твою игру в вечерние минуты:
Уткнуться
влажным носом
в пальцы рук,
Нырнув
в тепло постельного уюта…
А я
тебя сегодня
не ждала,
Ещё свежа,
как рана,
боль потери,
Ты мной
была любима и мила.
По шёрстке глажу
и глазам не верю…
Прыжок -
во тьму…
Быть может, к небесам?
В небытие,
движеньем лёгкой тени…
Ты
получила жизнь вторую
там,
Где вечность
отступила на мгновенье…
Возьми меня
в созвездье Гончих Псов
Летать в ночи,
купаясь в Млечной пЫли,
Где душам,
что изведали
любовь,
Господь дарует
неземные крылья…

Ольга Уваркина




Белые птицы

С осенних крыш - намокших и сердитых
Сорвавшись - стаи белых птиц взлетают,
Над миром одиноких и забытых,
Над миром, где не ждут и не мечтают.

Над миром, где никто уже не любит,
Где на гроши - и душу разменяют.
Где друга предают, где брата - губят,
Где без конца находят - и теряют.

Где ласковым словам никто не верит,
Где обнажённость превращают в порно,
Где наглухо захлопывают двери,
Где ПРОСТО жить - нелепо и позорно.

Над месивом из пафоса и мата,
Над полифонией мобильников кричащих,
Они летят. И нас зовут... куда-то -
Ленивых, злых, пропавших и пропащих.

matweewna

***
Собаки!
Бог Вас людям дал в награду,
Чтоб грели сердце, радовали глаз.
Как мало вам от человека надо,
Как много получает он от Вас!
Когда собака с человеком рядом,
Уходит из души по каплям зло.
Она всегда поймет вас с полувзгляда,
Наполнит дом уютом и теплом.
Когда потреплют нас в житейской драке,
И кажется - напастьям нет конца,
Зализывают раны нам собаки,
И слезы слизывают с нашего лица.
Так пусть же Человек- венец творенья,
Каких бы в жизне не достиг вершин,
Склонит чело с любовью и почтеньем
К ЧЕТВЕРОНОГИМ ВРАЧЕВАТЕЛЯМ ДУШИ.



Чем пахнут собаки

У всех, кто в округе, собаки как люди!
Пахнет эрделька сосиской на блюде,
Пахнет овчарка сеном примятым,
Пахнет бульдожка зеленым салатом.

Речкой и солнцем пахнет дворняжка,
Медикаментами такса-бедняжка,
Мирром вестхайленд разит и сандалом -
Сука амстаффа пахнет скандалом.

Творогом пахнет щенок далматина,
Только вот мой, ты подумай, скотина…
Сколько не бегай со страшным лицом
Так он и пахнет, подлец, дерьмецом.

Нюфы в реальности пахнут моржами,
А коржики пахнут как надо - коржами...
Пахнут борзые стремительным бегом,
А самоеды сверкающим снегом.

Да даже пусть пахнет хоть кислой капустой -
нюхаю я, потому что мне ВКУСНО!

Ухо собаки пахнет, как мята
Но не прекраснее запаха пяток
Пятка собаки пахнет печеньем
Мягкая шейка - вишневым вареньем
Пузико пахнет как лилий букет
Слаще собачьего запаха нет.

Пусть он не пахнет конфеткою мятной
Пусть не печеньем пахнет от пяток
Запах его на подушке помятой
Стал для меня лучше всех ароматов

Пахнет щенок молоком и мамашкой
Мотька опять туалетной бумажкой...

Гришка болотом, а Сэм ванилином,
Джерька у Саджи - цветным пластилином.

Fermoza

Покинутая собака

Глаза покинутой собаки
Мне снятся ночью... как тут быть?
Ее обидеть может всякий
И даже попросту убить.
Для комнатных нужна порода,
А для дворовых - злобный нрав
Ее обидела природа
Достоинств этих ей не дав
Хозяева прогнали прочь,
И я не в силах ей помочь!
В моей квартире коммунальной
Она помехой будет всем.
Но плач ее призывный, дальний
Мне душу вымотал совсем!
И вот, настойчиво и глупо
Я всех прошу, забыв покой
Плесните ей немного супу!
Погладьте ласковой рукой.
Хоть на часок пустите в сени!
Пускай погреется она!
Она поймет, она оценит,
До смерти будет вам верна!
О, одиночество огромность
И невозможно потерять
Собачью вечную готовность
Любить, служить и доверять
Пусть человек добрее будет!
Не прихоть это, не пустяк
Внимательно вглядитесь люди
В глаза покинутых собак!

Эдуард Асадов

Как-то шла домой

порой холодной,
Слышу - тихий писк из-под куста,
Посмотрела
- маленький, голодный...
Так я завела себе кота.Под окном
собачий лай ночами –
Жизнь дворняжки очень нелегка...
Утром созвонилась с ветврачами,
Да и завела себе щенка...Многих не волнуют эти вещи,
Кто-то крутит пальцем у виска,
У иных на братьев наших меньших
С камнем поднимается рука...
Нам одни на всех даны когда-то
Общий мир и общая земля.
Там,
где места нет «меньшОму брату»,
Это, прямо
скажем, не семья.