История жизни маленького поросенка Груни

Груня родилась и сразу упала в грязь. "Выплюнув" еще семерых поросят и освободившись наконец от постылого бремени, обессиленная мама похрапывала и постанывала во сне.

Отныне и в без того непросторной оборе, где впритык друг к другу стояли, сидели и лежали три свиньи и хряк, стало еще теснее. Но Груня не замечала этого, а, примостившись возле материнского брюха, спала и периодически прикладывалась к соску, откуда в нее текло нечто теплое и вкусное.

Скоро Груня подросла. Двигаться в хлеву было негде - всюду туши "родственников". Разве что когда они разлягутся, можно побегать по их хребтам и бокам, вызывая удивленное и отчасти недовольное хрюканье.

Груня научилась кое-что видеть. Иногда ей удавалось протиснуться к прутьям решетки и посмотреть вдаль. Взгляд упирался в курятник, где в такой же невыносимой давке жались друг к другу куры и петухи. С утра и до вечера смирно стояли они в узком "ящике" под крышей, во все стороны вертя головами и о чем-то лопоча. Еще Груня замечала хозяйку - но только по утрам, когда та проходила мимо в галошах и с мотыгой в руке и возвращалась откуда-то по вечерам. Затем появлялся кормилец - лядащенький, вечно пьяненький, всклокоченный мужичонка - и раздавал живности еду: свиньям - помои, птицам - зерно.

Так шли день за днем, неделя за неделей. Братьев и сестренок Груни становилось все меньше, их периодически вылавливали и, визжащих, кинув в мешок, куда-то уносили. Мать реагировала на это вялым, вопросительным хрюканьем - от "бездвижья" она совсем разжирела, отупела и обалдела.

В одном уголке оборы, если просунуть пятачок в щель, можно было узреть чудесную картину. Сквозь высокую сетчатую ограду виднелся кусок соседского солнечно-зеленого сада. Там бегали дети и звенели их голоса. Груня, хлопая белесыми ресницами, часами наблюдала за этим зелено-золотым кусочком мира и - мечтала!

Во сне и наяву грезила она о том, чтобы побегать с теми смеющимися детьми по траве и вволю повизжать. В такие минуты сладкое предчувствие и восторг дыбом поднимали щетинки на ее тельце.

И это случилось. В один из дремотных полуденных часов хлопнула калитка, раздался топот маленьких ног. Затем пришел пьяненький хозяин, открыл дверку и стал подзывать: "Ц-ц-ц, иди сюда, родимая, я тебя не съем". Груня отчего-то не перепугалась и, едва протискиваясь между тушами, выбралась к его рукам. И старик отнес ее в тот чудесный сад.

Там были дети - три мальчика и девочка. Они обступили Груню, блестя глазами. Теплыми ладошками долго гладили ее, отколупывая корочки грязи. Потом отнесли к большому дубу за домом и попросили: "Рой, хрюшечка! Тут есть шампиньоны, ищи.". Груня не понимала, чего от нее хотят. Пошатываясь, она попыталась бегать, но слабые ноги не привыкли к такой нагрузке, и она улеглась на траву.

Дети умилились и тут же натаскали поросенку яблок, груш, печенья. Вымыли в ванночке шампунем, привязали к хвостику ленточку. Целый день восхищались они животинкой.

Но пришел хозяин и забрал свою собственность в обору - жена вернулась с поля и заругалась на него. Когда он нес под мышкой Груню, чистенькую и розовую, она думала: "Лучше бы мне теперь умереть!"

А наутро, спозаранку, он явился с ножом и вытащил ее, спящую, из хлева. Закончился Петров пост, можно разговляться, сегодня прибудут гости - дочки с семьями из города. Надо жарить котлеты и варить холодец.

Соседские дети сквозь сон услышали душераздирающий предсмертный вопль маленького поросенка. А в оборе уже готовилась опростаться от бремени следующая хавронья...

Наталья Розамирина (корреспондент "АиФ - в Молдове")